Эвон, повалили бабцы...

Понятно, что при таких расстроенных чувствах хохлушку чуть помани — и бери ее тепленькой.
Эвон, повалили бабцы... Ну-с, что там Бог послал? Вышагивают — груди на блюде. Кувал¬ды, прости Господи, с пудовыми задами. У той вообще вон рожа как у Розы Люксембург и ноги иксом. Да-а... Товар, конечно, на любителей. Из тех, что балдеют от тухлятинки.

Ладноть, время пока терпит. Не обломилось сегодня, попытаем счастья завтра. Он уже повер­нулся, собираясь уходить, и вдруг сказал себе: "Секи фрагмент!" По платформе, кренясь под тя­жестью чемодана, стригла ногами така гарна жин-ка... А ноги! Умереть и не воскреснуть! И вооб­ще... Все, где надо, оттопыривается. Да так класс­но оттопыривается, что инда в животе холодеет... Обалдеть, какая девочка!

Вокруг канашки уже мельтешил сутенер из аб­реков. И как точно на цель вышел!

Сутенер все настойчивее порывался выхватить у пампушки чемодан, а та отводила его нахаль­ные руки, но с каждым разом все слабее, и видно было, что скоро она отчается и сдастся...