Тогда я сплю!

—   Тогда я сплю, — проговорила Клаша, на­крываясь одеялом с головой.

—   Ну? Так-таки ничего не брезжит? — спро­сил незнакомец хозяина.

—   Вы... — С озарившимся от догадки лицом Соломонов поднес руку ко лбу.

—   Наконец-то! Только не надо никаких имен! — жестко предупредил незнакомец, и в руке у него тускло блеснул вороненый ствол пистолета с глу­шителем. — За имя вы получите пулю.

—   Хорошо. — Соломонову было трудно ото­рвать взгляд от оружия. — Теперь я все понял... Это ведь вы подослали ко мне Клашу?

Громила вытащил изо рта сигарету и стряхнул пепел на пол.

—  Клаша была вашей надеждой, — прогово­рил он. — Клаша, если хотите, это мое свиде­тельство перед Богом, что я не хотел вас убивать. Иначе я давно отправил бы вас на тот свет. Вам это понятно?

—   Да, — с трудом разомкнул губы Соломо­нов.

—   А так, я думал, — продолжал амбал, — ста­рец вы многомудрый, сообразите, что от некото­рых материй стоит держаться подальше. Думал и надеялся, что наш общий знакомый обойдет вас стороной.

—   Нужкин... Боже мой! — Соломонов обли­зал пересохшие губы.

—   Но нет... Увы и ах! Все мои надежды рухну­ли. И наш друг к вам пожаловал, и на просьбу его вы откликнулись... Теперь вот в Штаты со­брались. Вы не оставили мне другого выбора. И я пришел сказать вам... прощайте!

—   Нет, нет! Погодите! — умоляюще закричал Соломонов. — Да, я совершил ошибку, признаю! Мне не стоило ворошить старые дела. Но ведь... это не такая непоправимая ошибка. Послушай­те! — Он задыхался от волнения, ему не хватало воздуха. — Я знаю, какими огромными возмож­ностями вы располагаете. Нужно быть полным безумцем, чтобы как-то задеть вас.

—   Но вы же задели, и даже очень, — усмех­нулся незваный гость.

—   Я не видел вас вот так — лицом к лицу, и как-то не сознавал, — лихорадочно частил Соло­монов Теперь... теперь мне все ясно. Предельно ясно! Америка? Это смешно, честное слово! Вы меня в любой Америке достанете! Послушайте, я же это прекрасно понимаю...

—   А вот я вас не очень. О чем вы?

в*

—   Давайте договоримся! Ведь можем же мы договориться. Я сДелаю для вас все, что вы захо­тите. Честное слово, я могу быть очень полезен. О том, что вы там... Ни-ни! Боже мой! Клянусь! Вы мне просто вырвете язык, если я хоть когда-нибудь, хотя бы каким-нибудь намеком дам по­нять... Но я же не самоубийца, не сумасшедший!

—   Вон вы о чем!

—   Вы сейчас меня убьете, Нужкин сразу запо­дозрит, чьих это рук дело. И тоже примет какие-нибудь меры. А так я скажу ему, что вы эмигри­ровали несколько лет назад, придумаю что-либо подходящее... — Соломонов остановился, и на последнем выдохе договорил: — Прошу вас! Я вас умоляю! Я не хочу умирать! Я все сделаю...

На лице гостя появилась недоуменная грима­са, он опустил голову и несколько минут сидел молча. Затаив дыхание, обливаясь потом и по­минутно вытирая его рукавом халата, Соломо­нов ожидал своей участи.

—  Хм! Это неожиданный поворот в сюжете, — сказал мужчина.

Он испытывающе посмотрел на старого адво­ката. Под этим пронзающим насквозь взглядом Соломонов задрожал, ноги у него подкосились, и он сел на кровать ни жив, ни мертв.